Как казаки эфиопам итальянцев победить помогали. Ч.2

Ч.1

В прошлой части я остановился на том, как Эфиопия разорвала неравноправный договор с Италией и стала готовиться к войне, а Россия отправила туда научно-разведывательную экспедицию для установления отношений.

Дипломатическая и разведывательная подготовка к войне

Итальянцы, готовясь к войне, надеялись на невмешательство великих европейских держав. Англия и Германия, действительно, признали итальянский протекторат

Итальянская разведка в Эфиопии была поставлена неважно. Они плохо знали страну и ее жителей. Очень часто, вербуя агентов среди местных, итальянцы принимали на службу подставных от эфиопского правительства, которые выдавали итальянцам дезинформацию.

Тем не менее, разведка у Италии все же была и в предвоенные годы активно действовала. В ее стратегию был положен старый добрый принцип "разделяй и властвуй", а конкретнее, всяческое разжигание местного сепаратизма. Тем более, Эфиопия стала централизованным государством "вчера" и феодалы очень охотно стали бы снова полунезависимыми.

Резидентом итальянской разведки был придворный инженер императора Капуччи. Император ему очень доверял, тем более, итальянец был женат на эфиопке. Итальянские агенты установили контакты с несколькими правителями провинций и попытались их подкупить и настроить против императора.

В Эфиопии не было контрразведки в современном смысле, однако у Менелика определенно была агентурная сеть, так что о действиях итальянцев было известно. Некоторые феодалы были так запуганы Менеликом, что когда к ним стали подкатывать итальянские агенты, то они сразу все выдали императору, некоторым же пришлось дать понять, что о их контактах с Италией все известно. В итоге, никто из феодалов не рискнул выступить против Менелика.

Раскрыть итальянского резидента эфиопскому правительству помог счастливый случай. Капуччи отправлял в Италию донесения через курьера, который был прокаженным. Тот клал бумаги в выдолбленную палку. Но однажды курьер в дороге с кем-то подрался и сломал об своего противника эту самую палку. Бумаги выпали, свидетели тут же заподозрили неладное и отобрав документы у прокаженного, отправили их в столицу. При помощи европейских специалистов Менелику расшифровали бумаги и оказалось, что автор - Капуччи.

Вместо того, чтобы просто арестовать инженера, Менелик, видимо, любивший драматические эффекты, вызвал к себе всех придворных европейцев. В их присутствии он вытащил бумаги и спросил, чьи они. Капуччи признался, что его, но заявил, что документы содержат коммерческую тайну и расшифровывать их он не будет. Тогда Менелик сам стал читать расшифровку. Капуччи чуть не грохнулся в обморок.

Император спросил остальных европейцев, что ему сделать со шпионом, те ответили, что шпионов обычно вешают. Однако Менелик не стал этого делать и приказал посадить итальянца в отдаленную тюрьму.

Не только контрразведывательная деятельность, но и внешняя разведка разведка у эфиопов была поставлена неплохо. По крайней мере, агенты в Италии вели мониторинг итальянской прессы.

Контакты с Россией

Как я уже писал в прошлой части, в 1894 году в Эфиопию состоялась экспедиция Леонтьева. Однако дипломатические контакты с Эфиопией Россия наладила несколькими годами ранее. О попытке авантюриста Ашинова, его эпопее и ее провале в 1888 году я уже рассказывал. Вкратце напомню. Н. Ашинов решил основать русскую колонию на берегу Красного моря и установить связи с Эфиопией (тогда называемой в России Абиссинией). Он собрал достаточно большую сумму среди сочувствующих и сумел вывезти на берег французского Сомали полторы сотни поселенцев из казаков. Но колония была разгромлена французами, поселенцы депортированы.

Ашинов придумал свою затею не на пустом месте. Русское образованное общество следило за африканской политикой и знало о существовании на Черном континенте православной страны. Так что идея помочь далеким единоверцам была достаточно популярной. В высших сферах России также интересовались Эфиопией, но не столько из-за веры, сколько были не против получить плацдарм в Африке и расстроить планы Великобритании.

(дальше следует вовсе не сюжет приключенческого романа, а вполне реальная реальность)

Примерно тогда же, но независимо от Ашинова, молодой подпоручик (младший лейтенант) Виктор Машков изнывал на далекой южной окраине империи. Возможно от скуки он начал изучать Абиссинию и увлекся ей. В 1887 году Машков подал записку военному министру Ванновскому, в которой доказывал полезность завязать с Абиссинией отношения и предложил план, как это сделать. Записка была очень грамотно составлена и показывала недюжинные способности автора и заинтересовала как военного министра, так и МИД. Но Ванновский решил пока подождать с таким планом. Когда на следующий год Машков снова добился приема у министра, тот был более благосклонен.

Машков предложил проникнуть в Абиссинию в одиночку, как частное лицо, но ему была нужна поддержка, в первую очередь, финансовая. Проект одобрил лично Александр III, сторонник большей активности России на море. Машкову выдали 2 тысячи рублей и дали добро. (2000, много это или мало? Жалование поручика в те годы примерно 40 рублей в месяц). Его временно уволили в запас, но с сохранением жалования. Прикрытием для Машкова стала работа на газету “Новое время” в качестве внештатного корреспондента.

Сначала поручик собирался присоединиться к экспедиции Ашинова, но опоздал, как оказалось, к лучшему. Он доехал до границ Абиссинии в одиночку, не привлекая к себе лишнего внимания. В пограничном городе Хараре Машкову пришлось застрять надолго. Во-первых ему понадобились деньги на дальнейшую дорогу. Двигаться в одиночку было нельзя, нужно было нанять проводников и охрану. Во-вторых, Машкову было нужно оружие, чтобы оснастить маленький отряд (без чего путешествовать по стране было очень опасно), а также для подарков эфиопским чиновникам. Просто так купить винтовки было нельзя, нужно было, чтобы кто-нибудь их отправил в Харар. В третьих, поручику были нужны рекомендации к негусу (императору) Эфиопии, тогда Йоханнысу II.

Военные вошли в контакт с МИД и запросили дипломатической поддержки. Но как раз разразился скандал с группой Ашинова, так что дипломаты отказали. Кроме того, прижимистый военный министр не хотел выделять деньги. Машков застрял в далеком африканском городе без денег и поддержки.

Генерал Боголюбов, покровительствующий Машкову, сумел получить у газеты “Новое время” крупную сумму и организовал сложную схему отправки оружия в Африку. Но все это отняло много времени. Поручик, и так ждавший уже несколько месяцев, занял денег у греческих купцов и на свой страх и риск двинулся вглубь страны. Сопровождал его, кроме нанятых туземцев, черногорец Сладко, с которым Машков познакомился в Хараре.

Недалеко от столицы Абиссинии (тогда Энтото), Машков снова застрял. Новый император Менелик долго не разрешал русскому въезд в столицу. Но в течение нескольких месяцев настрой негуса изменился. Менелик стал вести активную внешнюю политику и дружба с далекой православной страной (особенно, в противовес европейцам) стала казаться крайне привлекательной. Несмотря на отсутствие рекомендательных писем, Менелик принял поручика очень тепло. Поручик явился к негусу без богатых даров, их у него просто не было, но держался скромно и с достоинством и смог заинтересовать императора.

Через месяц Машков с письмом и подарками русскому императору двинулся на родину. Деньги, присланные военными, ему пришлось почти полностью раздать кредиторам. Кое-как добравшись до Египта, он попросил помощи у русского консула, естественно, рассказав ему о своей поездке, причем заявил, что все делалось с высочайшего соизволения. Консул выдал поручику деньги на проезд. МИД сделало запрос Военному министерству. Министр Ванновский был в ярости. Он назвал Машкова самозванцем, который вступил в отношения с негусом без разрешения и пригрозил уволить поручика и вычесть расходы из его жалования.

Однако МИД неожиданно вступился за Машкова, дав его действиям блестящую характеристику. Поручика принял сам царь Александр. Ванновский тут же сменил гнев на милость и поставил дело так, что “самовольная” дипломатия поручика вовсе не самовольная, а крупный успех военных. Машкова не уволили, а наградили орденом. Его носила на руках пресса и выбрало своим членом Русское Географическое общество.

Тем временем, на письмо негуса нужно было ответить. На роль специального курьера не было никого лучше, чем снова Машков. Была подготовлена серьезная экспедиция, на которую выделили немалые деньги. Правда, ее дипломатическое значение сильно урезали, так как не было понятно, какой статус имеет Эфиопия, итальянский это протекторат, или все же независимое государство. Россия как раз выбирала позицию.

Машков организовывал экспедицию и воспользовался своим положением. Он взял в нее своего брата и.. некую молодую женщину. С женой поручик был в фактическом разводе и накануне экспедиции влюбился снова. Он не хотел окидать невесту на три года и взял ее с собой. Этим он не только нарушил инструкции военных. Экспедиция носила еще и религиозный характер, русская православная церковь должна была установить контакты с единоверцами (и решить, единоверцы ли вообще эфиопы). Так что вместе с Машковым ехал и иеромонах Тихон.

Священнику было трудно объяснить, почему с юридически состоящем в браке поручиком едет какая-то женщина и кто она ему. К счастью, он оказался своим парнем, бывшим военным врачом. Да еще и Машков поручил отцу Тихону окрестить свою “невесту” Эмму (она была лютеранкой). Так что отец Тихон вздохнул и решил не вмешиваться.

Кроме брата и невесты, поручика также сопровождал все тот же черногорец Сладко, который стал его другом, а отца Тихона еще один монах. Маленькая экспедиция благополучно добралась до Французского Сомали. По дороге, правда, британцы, как могли, ей мешали. Но и новоиспеченные союзники, французы, одной рукой помогали, а другой мешали. Тут вступил в дело религиозный фактор. Католические священники были не в восторге от контакта православных с эфиопами, которых он надеялись обратить в свою веру. Да и за свои политические интересы в Абиссинии французы также беспокоились.

Пока Машков торговался с караванщиками, настроенными французами, заболел отец Григорий. Пока он болел, французский губернатор обрабатывал Тихона рассказами об ужасах пустыни и тем, что чернокожие разбойники делают с белыми пленниками. Тихон, хотя и бывший военный, но как-то вдруг тоже “заболел”. Оба святых отца отправились домой.

Долг перед государством оказался сильнее, чем духовный, и поручик продолжил путешествие. Французы вроде бы перестали мешать и даже придали каравану отряд суданской милиции. Также Машков нанял несколько солдат-абиссинцев.

По пути караван неожиданно беспричинно вставал. Машкову удалось выяснить, что воду мутит один из караванщиков. Его выгнали. Через несколько дней снова начался саботаж, караванщики отказывались идти вперед, пропадали верблюды. Местные племена отказывались подпускать караван к колодцам, однажды поручику даже пришлось захватить заложников. Бандиты-сомалийцы постоянно угрожали из пустыни, так что приходилось их отгонять ракетами и бенгальскими огнями (это не шутка). Вскоре Машков выявил еще одного провокатора из суданцев и изгнал и его. Опираясь на абиссинских охранников, поручик навел порядок, заставил караванщиков идти не менее восьми часов и, наконец, переход пошел на лад.

На границе экспедицию встретил отряд абиссинцев, высланных наместником Менелика, расом (титул) Маконыном. Поручик с товарищами благополучно добрался до крупного города Харара. Там его приняли с большим почетом и он каждый день был с визитом у наместника. Поручик очень понравился наместнику и даже дал ему несколько военных советов. Рас Маконын был близким родственником Менелика и талантливым политиком и военачальником.

Приступ лихорадки заставил Машкова задержаться в Хараре, но, наконец, он продолжил путь. В Хараре и во всех других городах экспедиции предоставляли роскошный прием, выстраивались войска, которые били в барабаны и дули в трубы. Машков испугался, что его принимают за посла Российской империи, которым он не являлся, но оказалось, что почести оказываются письму русского царя. Дальнейший путь был трудным из-за гористой местности, но эфиопы всячески его смягчали помощью. По закону местные жители должны были снабжать экспедицию всем необходимым бесплатно, но Машков аккуратно за все расплачивался, тем более, в стране был голод.

В Аддис-Абебе (теперь так называлась столица) Машкова встретили с огромными почестями, и его сразу принял император Менелик. На этот раз поручик смог вручить императору и его приближенным роскошные подарки. Особенно большой восторг вызвало оружие. Поручик сразу стал очень популярной персоной при дворе.

А вот придворные европейцы, итальянцы и французы, были совсем не в восторге. Французские коммерсанты, которые выполняли роль посланников, стали напевать в уши негусу, что Россия страна бедная и находится на содержании Франции.

Тридцатитрехлетний лейтенант, без всякого дипломатического опыта, без малейшей поддержки своего государства, оказался перед необходимостью решать дипломатические уравнения. Машков знал, что только-только началось взаимовыгодное сближение Франции и России и французов обижать нельзя. С другой стороны им нельзя и дать навредить российским интересам.

И поручик справился с задачей. Не оскорбив союзников, он расстроил их договор с Францией, который шел против интересов России.

Через две недели после прибытия Машков тяжело заболел сыпным тифом. Итальянский врач отказался его лечить, заявив, что он безнадежен. В это поверили и спутники поручика, даже верный черногорец заказал по другу отходную. Но не поверила Эмма. Она день и ночь выхаживала любимого. Менелик приказал переместить гостя в местность с более здоровым климатом, город Анкобер. Проболев несколько месяцев, Машков все же излечился.

Ему нужно было завершить переговоры с Менеликом, но тот некстати уехал подавлять сепаратистский мятеж. Энергичный поручик времени даром не терял, вел исследования флоры и фауны, записывал сказания бродячих певцов, налаживал контакты с абиссинской знатью.

Машков подружился с опальным митрополитом Петросом, который раньше был патриархом, но был понижен из-за политики. Петрос описал все расклады французских и итальянских интриг в Эфиопии и даже добыл копию французского секретного послания самому президенту Карно. Поручик сделал щедрое пожертвование “на храм”.

Состоялась прощальная аудиенция негуса. Император вручил Машкову письмо царю Александру с просьбой помочь Эфиопии с международным признанием, а в устной беседе негус попросил прислать из России несколько военных советников. Русские распрощались с придворными и выдвинулись.

По пути экспедиция Машкова опять задержалась в Хараре и поручик снова нанес визит симпатизирующему ему наместнику. Проезжий итальянец как раз зачитывал переведенную брошюрку некоего петербургского профессора, называющего эфиопов дикарями. Машков объявил брошюрку злонамеренным фейком, чем вызвал еще больше ненависти итальянцев.

На обратном пути при загадочных обстоятельствах погиб друг Машкова, черногорец. Были подозрения, что Сладко был отравлен. К счастью, других инцидентов не было и экспедиция добралась до Французского Сомали. Машков не собирался возвращаться на родину, его миссия должна была продлиться еще два года. Но в порту его ждало письмо из военного министерства с категоричным приказом возвращаться.

Оказалось, что отец Тихон, вынужденный оправдываться за прерывание своей миссии, свалил всю вину на поручика, да еще и рассказал о несанкционированных попутчиках. Машкову пришлось униженно оправдываться. Военное министерство очень низко оценило работу поручика, а Ванновский откровенно невзлюбил. Зато дипломаты подали рапорт императору в хвалебных тонах и Александр лично поблагодарил его и пожал руку. Но военные отстранили его от дальнейшей работы с Эфиопией, а министр даже запретил выступать с лекциями по Эфиопии, ссылаясь на секретность. Машкова отправили служить в Батуми, в пехоту, забыв о всех его заслугах. В скором времени поручик подал в отставку.

Однако МИДовцы не забыли о талантливом человеке и позвали его на службу. Долгие годы еще Машов делал дипломатическую карьеру, достигнув звания генерального консула в Багдаде. Во время Гражданской эмигрировал, последние двенадцать лет жизни провел в Белграде.

Казак - советник черного императора

Но военные и дипломаты, естественно, не теряли налаженных связей. В конце 1894 года в Эфиопию была отправлена экспедиция Леонтьева.

Сын херсонского помещика из достаточно благородного рода, Николай Леонтьев был на четыре года моложе Машкова (1862). Свою военную карьеру он закончил рано и вышел в запас, приписанный к Кубанскому Казачьему войску в звании есаула. Он был всесторонне образованным человеком и занялся научно-географической деятельностью в составе Русского Географического общества, совершил несколько путешествий в Индию. Был ли он агентом разведки и специально ли вышел в отставку, неизвестно, такого исключать нельзя. По крайней мере, РГО имело тесные связи с военной разведкой.

Официально экспедиция в Эфиопию была организована врачом и путешественником А. Елисеевым, который, якобы, уговорил Леонтьева и тот на свои личные средства все организовал. С экспедицией отправились, кроме самих Леонтьева и Елисеева, из офицера Звягина, священника Ефрена и нескольких научных специалистов, всего 11 человек.

На этот раз в Сомали французы приняли русских гораздо радушнее и помогли нанять людей. Но итальянцы попытались сорвать экспедицию, распуская среди сомалийских разбойников слухи о ее невероятных богатствах и даже назначив за головы участников награду. Однако Леонтьев нанял полторы сотни стрелков и ни одна банда так и не решилась напасть. С разными приключениями, экспедиция Леонтьева все же в марте 1895 добралась до столицы Эфиопии и была с большой роскошью принята.

Николай Леонтьев обладал, видимо, еще большим личным обаянием, чем Машков. Он мгновенно подружился с императором, получил его огромное доверие и стал одним из главных советников. В частности, Леонтьев присутствовал на военном совете при Менелике, где обсуждалась будущая война с Италией. Ряд историков считает, что именно Леонтьев посоветовал негусу пользоваться партизанской тактикой, опираясь на опыт войны 1812 года.

Менелику была остро нужна внешнеполитическая поддержка и прямая военная помощь.Он поручил Леонтьеву организовать чрезвычайное эфиопское посольство в Россию, что тот и сделал. После довольно тяжелого обратного пути, температуры до 50 градусов и нападений кочевников, посольство прибыло в Одессу 17, а в Петербург 23 июня.

В составе посольства были два принца, несколько военных и епископ Харарский. Для эфиопов российские города стали, конечно, определенным шоком, больше всего их почему-то поразили велосипедисты. (На улицах европейских городов в конце 19 века велосипедистов было гораздо больше, чем сейчас).

Официальным поводом посольства стало возложение венка на могилу недавно умершего Александра III, что оно незамедлительно и сделало.

После этого состоялся торжественный прием. Посольство приняли с огромной роскошью, его приветствовал новый император Николай II. Послы вручили подарки императору и вдовствующей императрице Марии Федоровне, которой отправила драгоценности императрица Таиту. Николаю был вручен орден эфиопской империи.

Российский Император сделал запись в дневнике: «Год 1895-й. 30 июня, пятница. Наконец погода поправилась. После докладов мы с Алекс поехали в Большой дворец, где приняли абиссинское посольство. Красивые черные люди в странной одежде. Разговаривали через переводчика по-французски. Кроме нескольких подарков, я получил орден «Печать Соломона».

Петербургское общество с восторгом приняло эфиопов. Их заваливали подарками каждый день.

Европейские державы совершили определенное давление на российскую дипломатию и работа посольства была скомкана. Оно отбыло домой уже 26 июля 1895 года. С ним отбыл и Николай Леонтьев, надолго связавший судьбу с Эфиопией.

Но главное было сделано. Россия признала Эфиопию, оказала ей моральную поддержку. И не только. Вместе с Леонтьевым и позже в Эфиопию отправляется неизвестное количество добровольцев, а также отряд русского Красного Креста. Сколько из этих добровольцев отправились по приказу Главного штаба, тоже неизвестно. Также в разгар войны, в начале 1896 г. Эфиопии было передано 30 тыс. берданок, 5 млн. патронов и 5 тыс. сабель.

Заключение следует

Литература

Вести. Посольство Абиссинии в Петербурге. https://archive.fo/20120914154750/http://www.vesty.spb.ru/mo...

Елец Ю. Император Менелик и его война с Италией

Кирей Н.И. , Виноградова К.В. Роль есаула кубанского казачьего войска Н.С.Леонтьева в установлении российско-эфиопских дипломатических отношений в конце ХIХ в.

https://archive.fo/20120909100201/http://www.ruplace.ru/vopr...

Хренков А. В. Машков в Эфиопии. Между подвигом и авантюрой. https://etargentuma.my1.ru/load/stati/istoricheskie/mashkov_v_ehfiopii_mezhdu_podvigom_i_avantjuroj/35-1-0-142

Цыпкин Г. В. История Эфиопии в Новое и Новейшее время