Социальное проектирование. Системная сложность (лекция 2)
Начало здесь. А где, собственно, хранится эта сущность – системная сложность, в чем он выражается, где концентрируется? Она везде и во всем – в экономике, системе образования и соцзащиты, науке, культуре, быту. Но высшим воплощением системной сложности социального организма является контур управления. Он, собственно, профессионально производит эту самую системную сложность, он отвечает за ее концентрацию. Это и есть тот самый хард, если мы сравним социальный организм с компьютером, а софт – социальный проект. Вопрос, что важнее, в данном случае не стоит – одно без другого не имеет смысла.И, кстати, этот образный пример еще раз показывает, почему социальный проект без доступа его обладателя к властному ресурсу ничего не стоит. Представьте, что у вас есть на флешке супермощная программа, но нет компьютера, чтоб ее запустить? Ее практическая ценность в данном случае абсолютно нулевая. Так и в случае с социальным проектом. Без доступа к власти он имеет нулевую ценность.Весь смысл существования системы управления – производство управляющих сигналов, которые позволяют обществу развиваться, то есть накапливать системную сложность, повышать свою конкурентоспособность, концентрировать ресурсы и тем самым наращивать жизнеспособность.Мы сравнили систему управления с компьютером, но он ведь не сам по себе работает. Работает на нем оператор, который производит управляющие сигналы с помощью компьютера, руководствуясь социальным проектом, проектом развития, идеологией, стратегией развития, национальной идеей.Этот оператор – элита. Элита - субъект коллективный, и потому продуктивно работать он может только в рамках проекта развития, который он сам разрабатывает и реализует, используя власть в качестве инструмента. Общество развивается, наращивает ресурсную базу, причем одним из важных ресурсов является сама системная сложность, концентрируемая элитой и воплощенная в социальном проекте – проекте развития. В случае успешного развития общество вознаграждает элиту. В случае провала – увольняет ее.Это, подчеркиваю, модельное описание. Модель всегда абстрактна. Когда мы выполним функцию диалектической логики – восхождение от абстрактного к конкретному, мы вынуждены будем принимать в расчет, такой фундаментальный постулат: элита – субъект, управляющий субъект, а общество – всегда объект, объект управления. То есть оно не может просто решить, что эта элита ее не устраивает и надо бы ее уволить и нанять другую. Социальная система обретает субъектность, то есть собственную политическую волю только во взаимодействии элиты и общества.В реальности, когда общество переживает кризис, происходит раскол элит. Либо, что значительно реже – импульс получает контрэлита. Таким образом между элитными группами возникает конкуренция за контроль над обществом. У каждой группы свй проект развития. Та группа, что побеждает, и реализует свой социальный проект. Власть становится на некоторое время гомогенной. Если возникает новый кризис, элиты снова раскалываются.Коснемся бегло теории элит. Элита – господствующий субъект, имеющий проект развития и властный ресурс по ее реализации. Контрэлита – маргинальный субъект, имеющий альтернативный проект развития, но не имеющий властного ресурса, то есть не способный свой социальный проект реализовать. Контрэлита получает шанс только когда проект развития действующей элиты показывает свою несостоятельность и социальная система переживает кризис.В этот момент контрэлита убеждает общество в целесообразности своего проекта и опираясь на поддержку масс, сносит старую элиту, занимая ее место. Соответственно, дальше на нее ложится ответственность за развитие социума. Если новая элита не тянет, ее сносит новая контрэлита. Она могла быть элитой ранее или это принципиально новый субъект – данное обстоятельство не принципиально. А еще существует такое явление, как антиэлита. Процитирую википедию:Следует различать действующие элиты и так называемые контрэлиты, то есть потенциальные элиты, ставящие своей целью осуществление смены, ротации действующих элит и предлагающие себя в этом качестве. В целях подтверждения собственных претензий контрэлиты предлагают социуму либо новые схемы управления, либо новые модели (стереотипы) поведения. А также антиэлиты, то есть ставящие целью свержение действующих элит, но не способные выступать в качестве достойной замены таковых.Теперь я отвечу на вопрос, прозвучавший в самом начале – почему социальные проекты всех этих отцов русской демократии – Ходорковского, Сулакшина, Проханова, Савельева, Мальцева, Гудкова, Мухина, Навального, Явлинского, Гуриева не способны к разработке адекватного социального проекта? То, что они не владеют технологией модельного мышления, есть чисто техническая проблема, причем она не фатальна. Модельное мышление в прикладном социальном проектировании может быть заменено интуитивным. Собственно, интуиция для моделирования социальной реальности имеет хоть и не первостепенно, но очень важное значение.К сожалению, тут не все можно описать формулами и выразить в процен
Начало здесь. А где, собственно, хранится эта сущность – системная сложность, в чем он выражается, где концентрируется? Она везде и во всем – в экономике, системе образования и соцзащиты, науке, культуре, быту. Но высшим воплощением системной сложности социального организма является контур управления. Он, собственно, профессионально производит эту самую системную сложность, он отвечает за ее концентрацию. Это и есть тот самый хард, если мы сравним социальный организм с компьютером, а софт – социальный проект. Вопрос, что важнее, в данном случае не стоит – одно без другого не имеет смысла.
И, кстати, этот образный пример еще раз показывает, почему социальный проект без доступа его обладателя к властному ресурсу ничего не стоит. Представьте, что у вас есть на флешке супермощная программа, но нет компьютера, чтоб ее запустить? Ее практическая ценность в данном случае абсолютно нулевая. Так и в случае с социальным проектом. Без доступа к власти он имеет нулевую ценность.
Весь смысл существования системы управления – производство управляющих сигналов, которые позволяют обществу развиваться, то есть накапливать системную сложность, повышать свою конкурентоспособность, концентрировать ресурсы и тем самым наращивать жизнеспособность.
Мы сравнили систему управления с компьютером, но он ведь не сам по себе работает. Работает на нем оператор, который производит управляющие сигналы с помощью компьютера, руководствуясь социальным проектом, проектом развития, идеологией, стратегией развития, национальной идеей.
Этот оператор – элита. Элита - субъект коллективный, и потому продуктивно работать он может только в рамках проекта развития, который он сам разрабатывает и реализует, используя власть в качестве инструмента. Общество развивается, наращивает ресурсную базу, причем одним из важных ресурсов является сама системная сложность, концентрируемая элитой и воплощенная в социальном проекте – проекте развития. В случае успешного развития общество вознаграждает элиту. В случае провала – увольняет ее.
Это, подчеркиваю, модельное описание. Модель всегда абстрактна. Когда мы выполним функцию диалектической логики – восхождение от абстрактного к конкретному, мы вынуждены будем принимать в расчет, такой фундаментальный постулат: элита – субъект, управляющий субъект, а общество – всегда объект, объект управления. То есть оно не может просто решить, что эта элита ее не устраивает и надо бы ее уволить и нанять другую. Социальная система обретает субъектность, то есть собственную политическую волю только во взаимодействии элиты и общества.
В реальности, когда общество переживает кризис, происходит раскол элит. Либо, что значительно реже – импульс получает контрэлита. Таким образом между элитными группами возникает конкуренция за контроль над обществом. У каждой группы свй проект развития. Та группа, что побеждает, и реализует свой социальный проект. Власть становится на некоторое время гомогенной. Если возникает новый кризис, элиты снова раскалываются.
Коснемся бегло теории элит. Элита – господствующий субъект, имеющий проект развития и властный ресурс по ее реализации. Контрэлита – маргинальный субъект, имеющий альтернативный проект развития, но не имеющий властного ресурса, то есть не способный свой социальный проект реализовать. Контрэлита получает шанс только когда проект развития действующей элиты показывает свою несостоятельность и социальная система переживает кризис.
В этот момент контрэлита убеждает общество в целесообразности своего проекта и опираясь на поддержку масс, сносит старую элиту, занимая ее место. Соответственно, дальше на нее ложится ответственность за развитие социума. Если новая элита не тянет, ее сносит новая контрэлита. Она могла быть элитой ранее или это принципиально новый субъект – данное обстоятельство не принципиально. А еще существует такое явление, как антиэлита. Процитирую википедию:
Следует различать действующие элиты и так называемые контрэлиты, то есть потенциальные элиты, ставящие своей целью осуществление смены, ротации действующих элит и предлагающие себя в этом качестве. В целях подтверждения собственных претензий контрэлиты предлагают социуму либо новые схемы управления, либо новые модели (стереотипы) поведения. А также антиэлиты, то есть ставящие целью свержение действующих элит, но не способные выступать в качестве достойной замены таковых.
Теперь я отвечу на вопрос, прозвучавший в самом начале – почему социальные проекты всех этих отцов русской демократии – Ходорковского, Сулакшина, Проханова, Савельева, Мальцева, Гудкова, Мухина, Навального, Явлинского, Гуриева не способны к разработке адекватного социального проекта? То, что они не владеют технологией модельного мышления, есть чисто техническая проблема, причем она не фатальна. Модельное мышление в прикладном социальном проектировании может быть заменено интуитивным. Собственно, интуиция для моделирования социальной реальности имеет хоть и не первостепенно, но очень важное значение.
К сожалению, тут не все можно описать формулами и выразить в процентах, промиле, ньютонах и градусах. Например, важное качество проектировщика – чувствовать дух времени. Это весьма эфемерная сущность. Но любой, даже самый гениальный социальный проект должен появиться в свой момент. Как ответ на вызов времени. Если он появляется с опозданием – он бесполезен. Если он сформулирован раньше времени – никому не интересен.
Базовая причина абсолютной и непреодолимой недееспособности перечисленных лиц заключается в том, что все они являются представителями антиэлиты. Антиэлита принцпиально не заинтересована в развитии социума, она заинтересована исключительно в замещении собой элиты. У нее просто отсутствует какой-либо стимул для системной работы над социальным проектом. Поэтому в лучшем случае на выходе получается имитация проекта. Это можно назвать популизмом. Я ничего против популизма не имею, но у этого инструмента чисто утилитарная функция – подчинить общество своей воле и заставить его созидать. Но антиэлита, даже если выполняет первую задачу – приобретает контроль над обществом, заставить его созидать неспособна.
Почему в России нет контрэлиты? Прежде всего потому, что нет и элиты. То, что таковой называется – это подделка, имитация элиты – криминал. Криминал не может принципиально заниматься развитием. Он способен только к администрированию процесса перераспределения собственности под лозунгом «Было ваше – стало наше». Этим их функция исчерпывается. Система управления есть, управляющий субъект есть, но он не является элитой. Элита, не имеющая проекта развития, становится чистым паразитом. Дело в том, чтоэлита выполняет свою функцию за вознаграждение. Общество делится с ней производимыми ресурсами. Если ресурсная база социальной системы расширяется – вполне справедливо, что элита имеет высокий социальный статус, привилегии, достаток существенно выше среднего. Но если элита пренебрегает решением задач развития, концентрируя свои усилия на сохранении власти и перераспределения в свою пользу ресурсов, социальная система слабеет.
Превращение криминала в элиту – чрезвычайно редкое явление, в истории России оно впервые. Сейчас в Грузии происходит то же самое – действующая элита, не способная сформулировать и реализовать проект развития, превращается в нахлебника. Но гораздо большая проблема – то, что в Грузии, каки в России нет контрэлиты, имеющей свой проект развития. То, что является грузинской оппозицией – это в массе своей такая же шушера, как их российские коллеги. Их интересуют кресла в руководящих кабинетах, и ничего более. Поэтому политической борьбы в Грузии вне выборов не происходит абсолютно. Оппозиция не борется за симпатии электората даже в чисто утилитарных целях. Зачем тратить ресурсы на это, если это не принесет власти, денег?
Грузинская оппозиция не имеет проекта развития, потому она придерживается совершенно ущербной чисто популистской стратегии: мы ничего не будем делать, просто подождем, пока правящий режим обанкротится, народ в ней разочаруется, протестно проголосует на ближайших выборах и мы получим власть. Это то, что буквально дословно сформулировал, например Навальный. Ну и где теперь Навальный? Его всего лишь не допустил до выборов Путин. Вот ведь неожиданность какая! Я обращаясь напрямую к Навальному говорил это открытым текстом в 2010-2013 годах. И потом талдычил это. Но навальнизм – явление абсолютно дегенеративное. Сейчас мы наблюдаем, как после смерти фюрера субъект, который сам себя преподносил, как субъект политический, рассыпается в прах.
Если нет элиты, то как может существовать контрэлита? Если нет идеи, то и контридеи быть не может. И эта характеристика – отсутствие в обществе носителя альтернативной идеи – тоже явление уникальное. Интеллектуально ущербная антиэлита очень органично вписывается в эту картина. По большей части так называемые российские оппозиционеры – это административная обслуга правящего криминалитета, сотрудники аппарата, по каким-то причинам оказавшиеся за бортом – вот они и становятся антиэлитой. Иногда мне на это возражают – а вот Иван Жданов, Любовь Соболь, Кара-Мурза, например, он никогда не были обслугой власти в отличие, например, от Яшина, Каспарова, Милова. Что касается Жданова, то он пытался устроиться в аппарат, но безуспешно. А Кара- Мурза, например, как типичный представитель антиэлиты, никогда не обладал субъектностью, он изначально находился в статусе обслуги. Это человек (так и хочется сказать – холоп) Ходорковского. Обслуга ведь есть не только у элиты,
Может ли антиэлита, каким-то волшебным способом дорвавшись до власти, стать дееспособной элитой? Гипотетически - да. Но я не могу привести пример подобного метаморфоза. Например, в марте 1917 г. власть буквально упала в руки либеральной антиэлите. Эти ребята продержались у власти до апреля. Потом к власти пришло коалиционное правительство, где доминировали социалисты, ставшее впоследствии полностью социалистическим, но правительство Керенского показало себя столь же беспомощно, как и правительство Львова. В ходе развала СССР очень часто к власти приходила диссидентствующая антиэлита, получившая меткое прозвище «демшиза», но она была очень быстро вытеснена криминалом.
Часто приходится слышать, что СССР убили предатели во главе с Горбачевым. Это банальная конспирология для пустоголовых. Специфика развития советского проекта привела к вырождению элиты. Горбачев – это уже крайняя форма вырождения. Такие люди не способны на предательство просто потому, что они вообще ни на что не способны – любое дело завалят. Как говорил мой первый командир майор Стратула о каком-то безнадежно дегенеративном солдате: такой дрочить станет – или хер сломает, или ладонь вывихнет. Вот и советская элиты деградировала до состояния полной недееспособности – потеряла не просто власть, потеряла страну.
Системной проблемой советского проекта стало уничтожение контрэлиты в 20-30 годы. Любая элита обладает как связностью, так и противоречиями внутри себя. Развитие этих противоречий приводит к поляризации элиты и маргинализации ее части – вот эта маргинальная часть и становится носителем альтернативного проекта. Большевистская элита, решительно борясь с фракционностью и уклонами, решала чисто утилитарную задачу повышения эффективности системы управления. Положа руку на сердце, это делалось не по злому умыслу, а как раз наоборот. Но вы просто представьте себе 1921 г. – в стране разруха, железнодорожный транспорт встал, промышленность встала, нет угля, в городах голод и холод. Крестьяне бунтуют, в Кронштадте мятеж, запас дров – на неделю, хлеба – на три дня. А в этот момент в партии (партия – управляющий субъект) происходит то, что называется емким словом «срач». Жесткий срач происходит в форме дискуссии о роли профсоюзов при социализме.
Поэтому Ленин требует всем немедленно заткнуться, дискуссии запретить, делегатам партийного съезда раздать винтовки и отправить на кронштадтский лед. А кто винтовку держать не способен – агитаторами на предприятия. Потому что в петроградском пролетариате наблюдается сильное брожение. Кто помозговитее – тем выдать мандат с правом расстрела саботажников на месте, маузер с тремя обоймами – и послать комиссаром на транспорт, угольные шахты и т. д в качестве, как бы сейчас сказали, кризис-менеджеров. Какая дискуссия о профсоюзах, какое размежевание по фракциям, какие левые и правые уклоны? Вводится жесткое единоначалие армейского толка! Всем забыть о внутрипатийной демократии, вспомнить о партийной дисциплине и работать в рамках военного положения.
Эти чрезвычайные меры сработали? Да. А раз они сработали, так давайте вообще не будем больше играться с плюрализмом. Нет расколу в партийных рядах! Вот с этого момента и пошло системное вычищение самой возможности формирования в партии и в обществе контрэлиты. Партию быстро превратили в казарму. Может, помните такое словосочетание – ленинский призыв. Сталин выдвинул идею пролетаризации партии, точнее, выдвинул ее Шляпников, но использовал в своих интересах именно Сталин. В РКП(б) было принято скопом сразу 240 тысяч рабочих. А одновременно началась череда бесконечных чисток, в ходе которой из ВКП(б) изгонялись «чуждые элементы».
Сначала изгонялись. В 30-е годы уже к стенке ставились. Я против рабочих ничего не имею, я и сам на заводе работал. Но давайте смотреть правде в глаза: рабочий (хорошо, если он читать умеет) – это не представитель элиты. Это совершенно лишний в системе управления человек. Требовать от рабочего выработки или хотя бы понимания проекта развития –сами понимаете, бессмысленно. Но Сталину нужны были тупые и легко управляемые хунвейбины, как инструмент обеспечения единства партии и поддержания в ней единоначалия, то есть достижения своего личного господства. Мол, думать, есть кому, а ваше дело – исполнять, не раздумывая.
Сталин в качестве кризисного менеджера был очень даже эффективен в большинстве случаев. Но общество не может существовать в режиме кризисного управления и мобилизационного рывка. Смена режима развития требует изменения системы управления и изменения управляющего субъекта. А эта система за 30 лет настолько закостенела, что утратила способность к изменению. Единоначалие убило саму среду, в которой могла существовать контрэлита даже в неопасном для правящей элиты маргинальном состоянии. А нет среды – нет и контрэлиты. Чуть где сквозь асфальт пробьется зеленый листочек – его топчут сапогом, выжигают и бетонируют в три слоя.
В такой ситуации могла появиться могла только антиэлита. Антиэлита – это часть управляющего аппарата. Можно даже повесить на нее ярлык «выбраковка». Советские диссиденты – это ярчайший пример антиэлиты. Они красочно, популистски критиковали советский строй. Многие диссиденты являли собой пример безукоризненно чистой белопальтовости. Но за все десятилетия своего существования диссидентское движение не выдвинуло даже какого-то зачатка альтернативного проекта развития. Диссиденты, возможно, считали, что это не имеет смысла. Господство КПСС виделось им непоколебимым, дожить до эпохи перемен они не рассчитывали и потому рассуждать об альтернативной модели развития считали пустой тратой времени.
А потом внезапно случилась перестройка и казавшийся несокрушимым однопартийный коммунистический режим рассыпался в течении буквально пяти лет. Места в элите освободились. Общество готово было поддержать контрэлиту. Но места новых лидеров заняли переобувшиеся партаппаратчики, так и представители антиэлитыта самая демшиза. Многие из них реально получили доступ к рычагам власти. Я могу назвать много гремевших тогда имен, но, боюсь, большинству они ни о чем не скажут. Кто например, помнит генерального прокурора Казанника – вузовского преподавателя из Омска? Кто помнит мэра Москвы Попова? Собчака еще помнят, но лишь потому, что он взрастил сами знаете кого (я не про Ксюшу). А так бы и его забыли, как страшный сон.
Это все демократы первой волны, популярные нардепы, умевшие зажигательно говорить, но не способные более не на что. Представители антиэлиты, даже получив власть, не смогли ею распорядиться. Если у них не было проекта, то и власть им зачем? Их очень быстро задвинули в пыльный угол люди столь же безыдейные – партноменклатурщики среднего звена, силовики и бандиты, то есть лица, умеющие играть в аппаратные игры и наловчившиеся прибирать к рукам то, что плохо лежит. И вот уже из этой среды вышла нынешняя антиэлита – навальные, ходорковские и прочие невзлины с миловыми.
Кстати, интересный вопрос – а почему коммунистическая элита в СССР деградировала до столь безнадежного уровня? Ответ прост: как контрэлита не может существовать без самой элиты, ибо она вызревает в ее недрах, так и сама элита без контрэлиты нежизнеспособна. Пока элита сильна и эффективна, контрэлита существует в маргинальном состоянии. Но как только элита начинает терять хватку, контрэлита набирает силу и становится субъектом в борьбе за власть. В мягком варианте речь идет не о смене власти, а лишь о более эффективном ее обновлении. Наличие контрэлиты, молодой шпаны, не дает элите закостенеть. Но если любое отклонение от генеральной линии является преступлением, а сомнение в мудрости начальства – смертным грехом, если ликвидирована возможность для дискуссии, то контрэлита лишается возможности существования. Ты либо слепо подчиняешься системе, либо она тебя отторгает. Но такая система утрачивает способность к развитию. Вот такая диалектическая логика
Надеюсь, я исчерпывающе ответил на вопрос, каковы шансы на то, что, получив власть, упомянутые мною господа способны будут ею распорядиться. Нет ни одного представителя антиэлиты, которые смогли бы переродиться в элиту в переломные для страны 80-е-90-е. Если лишь те, что вписались в систему в качестве обслуги власти.
Будем считать, что мы прошли очень краткий курс теории элит. В дальнейшем мы расширим представление об элитах, о принципах циркуляции и смены элит, рассмотрим тему в связи с вопросом институтов управления. Люди, отягащенные гуманиатрным образованием и склонные к излишним словоизлияниям, возможно, обвинят меня в изобретении велосипеда: мол, зачем плодить теории, все уже давно описано. Например, всякому студенту политологу известно имя Вильфредо Парето, автора тории элит имени себя.
Поверьте, я всего лишь сэкономил вам 20 часов времени. Вся теория элит Парето сводится к тому, что элита – это небольшая часть общества, сообщество лучших его представителей. Общество по Парето имеет пирамидальную структуру, на вершине которой находится элита — руководящий социальный слой, направляющий жизнь всего общества. Элиты он подразделяет на правящие и неправящие (то, что я называю контрэлитой).
Как истинный представитель итальянской традиции, Парето пренебрежительно относился к демократии, называя ее «демагогической плутократией», постулируя, что в политическая жизнь строится на универсальном законе, при котором элита всегда обманывает массы. Это то, что я называю популизмом.
Идее выборов снизу (представительской демократии) Парето противопоставлял кооптацию – выборы сверху, включение в правящие элиты представителей неправящих элит и способных представителей низов. Я же не вижу смысла противопоставлять одно другому. И делегирование представителей во власть снизу и кооптация всего лишь методы циркуляции элит, как называл этот процесс теоретик. Иногда целесообразно одно, иногда – другое. Проблему вырождения правящих элит Парето видел в неспособности или нежелании кооптировать «молодую шпану», обновляя таким образом кровь. В этом случае решение виделось Парето в революции, которую он рассматривал, как способ подстегнуть обновление элит.
Теория циркуляции элит сводится у него к последовательной смене правления "лис" (реформаторов) и "львов" (консерваторов). Что же касается демократии, то следует разделять демократию как идеализированную теорию, как социальный миф и как практику управления. Как практика управления, демократия существовала всегда при всех типах организации общества. Видов демократии великое множество: прямая, представительская, элитарная, военная и т.д.
Так что вы ничего не потеряете, если пропустите многословные рассуждения Парето о том, как элитам обрести гармонию внутри себя и с окружающим миром. Практическая ценность его научного наследия весьма сомнительна, как у любой умозрительной теории в социальных науках. Я твердо убежден, что социальная теория имеет право на существование исключительно как форма обобщения практики. От практики, от анализа реалий социогенеза мы и будем плясать, не отвлекаясь на разборы теорий элит Макиавелли, Парето, Моска, Милса, Фергюсона, Ортега-и-Гассета и других солидных докторов, профессоров, академиков, философов, публицистов и духовных гуру.
У меня, если честно лютая аллергия на академизм, который гранитной плитой ложится на живую мысль и максимально затрудняет понимание вопроса, заставляя читателя буквально продираться сквозь дебри наукообразного словоблудия. (Продолжение следует).
