Одни сражаются, другие молятся, третьи платят налоги

Юноша подвёл базу под свой категорический отказ таскать мешки с мукой. Люди делятся на три типа, — сказал он, — орато́рес, лаборато́рес и беллато́рес. Ораторес — это священники, которые молятся за нас. Лабораторес — это крестьяне, которые ковыряются в земле и платят подати. Беллаторес — это дворяне, которые защищают первых и вторых с мечом в руках.

— Дай мне меч, — заявил юноша, — и я немедленно приступлю к своей работе дворянина. Таскать же мешки я не буду, для этого я не был рождён.

Цитата из только что вышедшей Кингдом Кам 2, действие которой разворачивается в Богемии, историческом средневековом королевстве. Трёхчастная модель общества, устройство которой изложил один из героев игры, ещё несколько веков назад считалась естественной и справедливой. Позже, однако, сословной системой начали горячо возмущаться восторженные гуманисты — они требовали равных прав и обязанностей для всех.


Сословия в Советской России

Но вот что интересно: когда революционеры захватили Россию под лозунгами равенства, они немедленно организовали средневековую иерархию сословий. Более конкретно, Ленин провозгласил диктатуру пролетариата — ту самую диктатуру, в честь которой большевики переименовали Орловскую площадь в Петербурге. Если в королевстве Богемия правили беллаторес (воюющие), то в Советской России официально правили лабораторес (работающие) — или, точнее, правили партийные функционеры от имени лабораторес. Прочие сословия были при этом серьёзно поражены в правах.

К примеру, около 10% населения страны, так называемые «бывшие», получили после 1917 года статус лишенцев — их положение можно грубо сравнить с положением евреев при Александре III, с той только разницей, что большевики, как это обычно и бывает с поборниками справедливости, несколько перегибали палку. К примеру, советское государство обложило «бывших» повышенными налогами, а зарплаты им, напротив, ставило минимальные. На должности выше уборщицы или кочегара лишенцев старались не брать, хлебные карточки им обычно не выдавали, а детям лишенцев — характерный признак сословного общества — было тяжело получить образование выше начального.

Аналогичным образом коммунисты поразили в правах русских крестьян. На плакатах типа того, который я прикрепил к посту, всё было благостно. Однако законы и практика применения этих законов позволяли советской власти выбивать из крестьян зерно методами, которые, пожалуй, в средневековой Богемии сочли бы неприемлемыми (см. переписку Шолохова со Сталиным, например). При этом если официальную травлю лишенцев прекратили в 1936 году (сохранив, впрочем, неофициальную), то советские колхозники получили безусловное право на паспорта только после 1974 года.

У советской интеллигенции в СССР было значительно больше прав, чем у крестьян с лишенцами, однако всё же меньше, чем у пролетариата. Граждане делились на сорта, при этом рабочие были первым сортом, а инженеры вполне официально считались вторым. Многие даже прятали свои дипломы о высшем образовании и вставали за простой станок, чтобы перейти в привилегированное сословие рабочих и получать повышенную «пролетарскую» зарплату, стоять в быстрой «пролетарской» очереди на квартиры и пользоваться прочими сословными бонусами.

Я сейчас не говорю, что сословное общество — это безусловно плохо или хорошо. Советская реализация сословного общества была плохой, тут факты неумолимы, но при других обстоятельствах, то есть в других странах и при более грамотных правителях, я готов признать за сословным обществом право на существование. Вместе с тем забавно, что настоящее бессословное общество сумели построить только… капиталисты.


Капиталистическая Россия без сословий

В капиталистической России, то есть с 1861 до 1917 года и после 1991 года, сословий не было. При последних Романовых сословия ещё существовали на бумаге, однако по факту имели уже скорее статусное значение. Права сословий с каждым годом всё более выравнивались, и насколько мне известно, перед революцией у дворян оставалась только одна значимая привилегия — привилегия поступать в пажеский корпус. В современной России закреплённые законом сословия тем более отсутствуют. Невозможно представить сейчас магазины типа советских «Берёзки» или «Особторга», в которые не мог бы так просто зайти с улицы за покупками свинопас Пафнутий, приехавший в город из дальнего села.

В нашем обществе, конечно, тоже есть неформальные слои — между сыном свинопаса Пафнутия и дочкой владельца металлургического комбината различий хватает. Даже если они учатся в одном вузе, пьют лавандовый раф в одном кафе и светски болтают о музыке в перерывах между лекциями, их всё равно разделяет высокая невидимая стена. Однако на уровне закона, повторюсь, они практически равны, если не принимать во внимание, что у сына свинопаса есть несколько маловажных льгот.

Современным социалистам, конечно, этого мало, как мало им было и в 1917 году, когда они разрушили просвещённую русскую монархию ради установления своей экспериментальной диктатуры. Социалисты теперь требуют, чтобы у граждан были не только равные права — это уже есть — но и равные возможности, включая равный доступ к материальным благам.

Лично я полагаю, что это некрасиво с их стороны. Во-первых, как я показал выше, социалисты уже выкрикивали ранее лозунги равенства, но под эти лозунги они построили в итоге сословное общество с официальной диктатурой сословия лабораторес. Во-вторых, если они считают равенство безусловным благом, что же они не объединяются со своими собственными товарищами, чтобы сгрудить всё своё имущество в один общий котёл?