Мы с папой были лучшими друзьями. Но нас разлучил нацизм

Предупреждаю сразу: не читайте этот текст - он скучный, длинный и бесполезный. Просто на днях умер мой отец, а я хочу излить душу.

Меня зовут Мадина, я родилась в 1991 году в Махачкале в светской семье советских инженеров. Я была поздним и незапланированным ребёнком. Брат и сестра сильно старше меня, поэтому мы с ними особо не пересекались в жизни. К моему же счастью. Для матери это была нежеланная беременность, к тому же она не хотела девочку. Поэтому у нас с ней с детства были холодно-нейтральные отношения. К моему же счастью. А вот отец...

А для папочки я была самой большой радостью. Сильнее моей любви к нему была только его любовь ко мне. Он очень много занимался моим обучением и воспитанием. Брал всюду с собой, поддерживал интерес к учёбе, увлекал внешкольными занятиями, поощрял стремления к победам в спорте. Папа всегда отмазывал меня перед учителями после моих проделок. В том числе потому, что сам меня на эти проделки и подначивал.

А параллельно он прививал мне свои черты характера. У него я неосознанно переняла, помимо прочего, неприятие причинения зла другим и допущения зла к себе. Ещё в начальной школе взрослые отмечали мою излишнюю доброту к подружкам и пугающее хладнокровие к тем, кого я перестала таковыми считать. Добрая хулиганка, интеллигентная бунтарка – так характеризовали меня учителя. Отец же сравнивал меня с дикобразом: сама не нападу, но ни один зверь не пожелает связываться с этими смертоносными иглами.

Надёжный и сильный, юморной и добрый, мудрый и находчивый папочка был моим лучшим другом. До сих пор помню, как мы любуемся закатом на Каспии, а он мне говорит: “Мадос - красный нос, вот подрастёшь ты – и мы будем самой лучшей командой, мы таких дел натворим!”. Мы были счастливы и старались не замечать, что происходит вокруг.

А вокруг происходил Дагестан. Перманентный режим КТО, стрeльба, теpaкты, взpывы, бaндиты в погонах и без, вaxxaбиты и прочие будничные реалии Дагестана нулевых годов. И отношение к женщинам. До меня доходила информация о насильно выданной замуж соседской девушке, которая за пару лет брака превратилась в измученную озлобленную старуху. О похищенной дочери моей учительницы – она была найдена мёpтвoй, а вот yбийцы найдены не были. О папе одноклассницы, который избивал её маму до инвалидности. Мне всё это не нравилось. Права женщин, угнетение, феминизм – этих слов я, конечно, не знала, но просто мне. Всё. Это. Не нравилось.

Но однажды произошёл случай, который полностью перевернул мою жизнь. Мне было 14 лет. К нам в класс перевелась новенькая девочка А. Она носила нечастый для того времени хиджаб и была настолько забитым кротким ребёнком, что стеснялась отвечать на уроках, даже зная правильный ответ. Мы с подружками, так сказать, опекали её. Но близко не общались – она даже с одноклассницами стеснялась общаться. И вот как-то раз идём мы с подругой Написат из школы и видим впереди А. Решаем догнать, но тут около неё останавливается машина, из которой выходит мужчина и начинает о чём-то с ней говорить. “Видимо, брат”, - подумали мы и не стали догонять, а остановились. Кто знает, возможно, если б мы тогда не остановились, а побежали к ней, то всё сложилось бы иначе. Но мы стояли и смотрели. И увидели, как этот мужчина ударил её по голове. И слово “пощёчина” здесь неуместно – это был удар по голове. Удар от взрослого мужика по лицу 14-летней девочки. С диким визгом мы помчались к ней. Тут же подняла шум проходящая мимо пожилая женщина, осыпая проклятиями бабуина, вернувшегося в машину к своим дружкам. Они в ответ с обезьяньим хохотом уехали прочь.

Если б это случилось со мной – я бы радовалась тому, что осталась жива, таков мой врождённый оптимизм. Но это была не я. Я никогда не забуду взгляд А. сразу после того, как мы к ней подбежали: она ещё не заплакала, но в глазах уже был и страх, и растерянность, и боль, и беспомощность. Дрожащей рукой она держалась за щёку. В травмпункте зафиксировали перелом челюсти. Конечно, меня впечатлило не само избиение. Я к тому моменту уже и трупы видела, и предсмертный стон разорванной жертвы теракта слышала, уж каким-то переломом челюсти меня не удивить. Шокировало меня то, что было дальше.

А дальше был разговор с отцом этой девочки. Для незнакомых с реалиями Дагестана нулевых годов поясню: понятия "закон", "право", "суд", "следствие" существовали только на бумаге. В жизни все разногласия решались самостоятельно. Но, как правило, не решались вовсе. В школу пришли родственники А., мои родители и родители Написат. От нас с ней хотели услышать свидетельские показания того, что мы видели. А. сказала, что подъехавшие уроды приглашали её "покататься", а после отказа один из них её ударил под одобрительный смех остальных, сидящих в машине. Эти твари же сказали её отцу, что она их грубо обматерила, вот и получила "леща" за грязный язык. Ну а мы с Написат рассказали всё, что видели.

- Вы слышали, что она им сказала? - спросил нас отец жертвы.
- Эммм...ну да, не слышали. Увидели удар, потом побежали к ней, и...
- То есть вы не слышали, что она им сказала. Может, она действительно их обматерила.
- ??? Да она доброжелательных одноклассниц-то боится, она на уроках отвечать-то стесняется, а тут взяла и покрыла матом незнакомых взрослых мужиков на машине?
- Вы не слышали, что она им сказала. Видать, и правда сама виновата.

Тут мой мир и рухнул. Трусливый урод поверил не родной дочери, а каким-то отморозкам. Точнее, сделал вид, что поверил, а на самом деле просто испугался обострять конфликт. Причём, как выяснилось, они были не какими-то опасными бандитами или мажорами со связями, а обычными придурочными кайфариками. Но даже их он испугался, предпочтя сделать крайней родную 14-летнюю дочь, которая, конечно, никого не материла ввиду своей тотальной запуганности.

Ну испугался и испугался, ничего такого, но имей совесть дочь-то не обвинять. А где же все эти благородные горцы, мстящие за своих дочерей и сестёр? Где были служители религии, согласно которой поступок этих зверей не имеет оправдания? Где все эти красивые слова о том, как защищены женщины? Дома я мечтала дотерпеть до ночи и плакать в подушку. Но я не плакала. Я рычала от гнева. Последняя капля была пролита. И я твёрдо решила: я вырвусь из этой среды подальше. От этих лицемерных людей. От этих кровожадных традиций. Отсюда подальше. Или вырвусь, или подохну.

Но подыхать не пришлось: я ушла в учёбу, и тихо-медленно готовилась к поступлению. Мне нравилась химия - по химии я и двигалась. Олимпиады, конкурсы, похвала учителей. В итоге относительно легко я сдала ЕГЭ и вступительные испытания в знаменитый технический ВУЗ в Петербурге. Родители были рады, всячески меня поддерживали, спокойно отпустили из Дагестана в Питер. Спасибо им за это.

В универе я поначалу близко ни с кем не общалась. Кроме одного одногруппника, с которым мы подружились в первом же семестре. Я - скрытная девочка-зубрилка из далёкой кавказской республики. Он - активист, парашютист, самбист, КВНщик, гордость факультета и душа компании. Мы дополняли друг друга. Я тащила его по учёбе, он водил меня по миру вне учёбы. Я напоминала ему сестру, погибшую несколько лет назад. Он мне поразительно напоминал моего отца. Мы всем доказывали на своём примере, что дружба между мужчиной и женщиной существует. "Мой друг Мэд - настолько крутой мужик, что я забываю что он - это девушка Мадина"; "Выбирая себе жениха, я буду советоваться с тобой" - как-то так мы постоянно шутили.

И понятно, к чему привела такая дружба: после очередной успешно сданной сессии мы сколь внезапно вышли из френдзоны, столь же стремительно подали заявление в ЗАГС. Ничьего одобрения и разрешения мне не требовалось. Это моя жизнь. Мне было 20 лет. Отцу я позвонила и поставила перед фактом, что у меня скоро свадьба. Он выдержал паузу, а затем задал вопрос из одного слова:

- Русский?
- Да. И это всё, что тебя интересует?
- Мадина, давай договоримся, как взрослые люди.
- А больше ты ни о чём не хочешь спро...
- Давай договоримся, как взрослые люди. Либо ты меняешь своё решение - и мы обо всём забываем. Либо ты его не меняешь - и тогда мы с тобой забываем о существовании друг друга.

Я решение не поменяла. Перед свадьбой отец сказал: "Ты имеешь право строить свою личную жизнь, как хочешь. Но и мы с мамой имеем право не общаться, с кем не хотим, в том числе с тобой". Я не обиделась на родителей. Как я не обязана подстраивать свою жизнь под них, так и они не обязаны принимать мой выбор. Лучше честное, взаимоуважительное отстутствие общения, чем общение, сопряжённое с ненавистью, претензиями и скандалами. На мирной ноте мы попрощались окончательно.

С тех пор прошло 13 лет. Это были очень счастливые 13 лет брака. Я была и остаюсь счастливым человеком, у нас добрая любящая семья, надёжные друзья, двое здоровых детей. Жаловаться не на что. Конечно, отца не хватало все эти годы, но и без него мне было кому отдавать свою любовь. И от кого получать. За эти годы отец со мной поддерживал связь по телефону пару раз в год на пару слов. И нам обоим этого было достаточно.

Но однажды он приехал в наш город и связался с моим мужем. Разумеется, они быстро подружились. Так уж и быть, я накрыла стол и пригласила отца домой. Вечер проходил доброжелательно и благодушно, но папа невзначай произнёс фразу, от которой меня переклинило. Я понимаю, что ничего страшного в этой фразе не было, но тогда меня просто прорвало.

- Ладно, Мадинка, я тебя давно простил.
- Меня?! Простил?! А я просила прощения? А за что? Что и кому плохого я сделала? То, что я посмела выбрать себе в мужья человека не той национальности? За что меня прощать? За то, что я на своей свадьбе была рада тому, что родители меня просто вычеркнули из жизни, а не убили?!
- Я же не знал, что твой муж такой хороший мужчи...
- А ТЫ ХОТЕЛ ЭТО ЗНАТЬ?! Тебя не интересовало, что это перспективный толковый парень из приличной обеспеченной семьи, что у меня с ним прекрасные отношения, тебе на всё это было наплевать. Тебя интересовал только один аспект. А не ты ли меня учил, что люди бывают двух национальностей - хорошие и плохие? А не ты ли меня вдохновлял рассказами о героях Великой Отечественной, которые победили ту нечисть, что делила нации на правильные и неправильные?
- Мадин, но ты тоже меня пойми, тебе было всего двадц...

Но меня было не остановить:

- А что, если б я отменила свадьбу? Что бы ты делал дальше? Выдал за незнакомца с "правильной чистотой крови"? Кстати, а помнишь ту девочку с поломанной челюстью? А если б я была на её месте, то как бы ты...

В общем, отец и муж ушли гулять по питерской белой ночи. Гуляя до утра, они обсудили все темы мира, кроме одной: меня. Мне отец посвятил только два слова на прощание: береги её.

Отец и муж так и сохранили приятельские отношения, а мы с отцом так и продолжили созваниваться пару раз в год. А недавно я узнала, что папа неизлечимо болен. Мать сообщила мне, что он постоянно говорит, что я - самая большая радость в его жизни, что единственное, о чём он жалеет, это о том, что перестал общаться со мной. Мы начали созваниваться каждый вечер. Суть разговоров сводилась к трём словам: я тебя люблю.

- То, что я от тебя отрёкся, было самой большой моей ошибкой.
- Да я тоже хороша, могла бы попытаться пойти на мировую.
- Ты - не могла бы. Я тебя знаю, ты такого отношения не прощаешь.
- Но я всегда тебя любила и зла не желала.
- И я тебя. Ты счастлива, и я от этого тоже всегда был счастлив.
- Давай я приеду, посмотрим друг на друга.
- Ни в коем случае! Запомни меня тем, кем помнишь, а не умирающим стариком. Ты любишь осень, предновогодний декабрь и новогодние выходные - чтобы тебе не омрачать этот период, я протяну до конца января. Но на большее не рассчитывай - папа до конца сохранял оптимизм и чувство юмора.

Папа ушёл 29 января [2025 года]. Я написала этот длинный и никому не нужный текст, и мне стало легче. Осталась лёгкая тоска оттого, что мы могли бы эти 13 лет общаться. Мы бы стали самой лучшей командой, мы бы таких дел натворили! Но доброго человека отравили нацизмом.

© Подписчица «Феминизм. Кавказ»