К шести годам колонии приговорили тяжелобольного музыканта за «оправдание терроризма»
Центральный окружной военный суд в Самаре приговорил саксофониста Андрея Шабанова к 6 годам колонии общего режима, сообщает его группа поддержки и издание RusNews
Центральный окружной военный суд в Самаре приговорил саксофониста Андрея Шабанова к 6 годам колонии общего режима, сообщает его группа поддержки и издание RusNews. У Шабанова — инвалидность второй группы и ряд хронических заболеваний. На одном из заседаний он жаловался, что «гниет заживо».
Шабанова признали виновным в пропаганде терроризма и публичных призывах к деятельности против безопасности государства. По версии следствия, он якобы призывал к борьбе против Путина, поддержке ВСУ, легиона «Свобода России» и «Русского добровольческого корпуса». Поводом для возбуждения дела против Шабанова послужили посты в Facebook.
Музыкант находится под стражей с апреля 2024 года. Защита тогда настаивала, что с его состоянием здоровья он не может находиться в СИЗО, однако комиссия не нашла оснований для освобождения Шабанова из-под ареста.
У Шабанова есть инвалидность второй группы, а также несколько хронических заболеваний, среди которых псориаз и анклозирующий спондилоартрит <хроническое воспалительное заболевание суставов — The Insider>. Он неоднократно жаловался на ухудшение здоровья в заключении. На одном из заседений по продлению меры пресечения Шабанов снял футболку в зале суда, чтобы показать состояние кожи:
«Вы зачем это делаете? Посмотрите, что со мной происходит! Я гнию заживо! Я гнию заживо, и вы даете мне еще 5 месяцев?<...> Вы совсем с ума сошли? Меня убивают, заживо убивают! Я гнию, гнию везде — ноги, руки, голова», — обратился он к суду.
Кроме того, мать музыканта также имеет инвалидность. В своем последнем слове Шабанов признал вину и попросил суд смягчить ему наказание, поскольку он один обеспечивает и себя, и маму:
«Да, я нарушил закон, совершил преступление и понесу наказание, но прошу вас, если есть такая возможность, учесть перечисленные обстоятельства и применить их для смягчения приговора, чтобы не лишать мою маму опоры в лице единственного сына».